Семён Резниченко.
Большевистский эксперимент в России как попытка сближения сакрального и профанного.
В мышлении человека сакральное отделено от профанного, и одновременно содержится в профаном, определяет его схему. Во взглядах разных мыслителей, разных национальных культурах акцент сделан либо на различие сакрального и профанного, либо на их сходство. Хотя всегда присутствует и то, и другое.
Например, Платон настаивал на разделении сакрального и профанного, Аристотель – на единстве.
Одна из важнейших особенностей русской культуры – акцент на разделение сакрального и профанного. В то время как самым разным западным и восточным культурам присущ акцент на единство того и другого.
По своей философской сути большевистский эксперимент был попыткой изменить акцент русской культуры с различия сакрального и профанного на их сходство.
Причиной этого был как «пример развитых стран», так и насущная необходимость сделать русское общество более единым и управляемым сверху. Обществом с более сильными внеличностными социальными регуляторами на основе идей и принципов. Сила внеличностных социальных регуляторов как раз и определяется степенью близости сакрального и профанного.
Первоначально большевики планировали полностью подчинить себе сферу сакрального и, сблизив его с профанным, эффективно управлять единым и монолитным обществом. Где принципы и идеи, спускаемые сверху, воздействовали на человека не извне, а непосредственно из его ума души.
Однако коммунистическая элита, начиная с позднесталинской, сама стала противиться ограничению себя внеличностными регуляторами. Что объясняется как спецификой национального менталитета, так и политикой И.В. Сталина, которого в поздний период правления окружали достаточно эффективные, но не слишком принципиальные менеджеры.
Слабость внеличностных регуляторов в начале способствовало крушению «старого режима» и воцарению большевиков, а потом точно также способствовало крушению и коммунистического государства. Та же специфика, например, способствует многочисленности среди русских изобретений и открытий, которые потом внедряются где-то в другом месте…
Точно также жители стран Восточной Азии, где не поощряется креативность и сравнительно сильны внеличностные социальные регуляторы, сохранили у себя власть коммунистический партий. Точно также, как и внедрили другие чуждые изобретения…
В результате в русской культуре были нарушены границы и структура сакрального и профанного, при том, что сближения не произошло. И та, и другая сфера оказались ослабленными и одновременно ещё больше отдалились друг от друга. Ослабленное сакральное ещё больше отдалилось от практики и переместилось в сферу эстетических удовольствий и психологической разрядки. Сфера профанного зачастую лишилось какого-либо принципиального регулирования, потеряла форму и структуру, стала активно разлагаться (будь то межличностные отношения, профессиональные среды и пр.).
В погоне за единообразием и управляемостью были погублены русские коллективы выживания и их сети.
