Значительная роль, которую русские сыграли в мировой истории, специфика русского менталитета в немалой степени было определено геополитическими условиями формирования русского народа и славянства в целом.
И славяне, и в последствии русские формировались на территории западного хартленда Евразии.
Евразия имеет западный и восточный хартленды – осевые территории, источники инноваций и миграций. Западный – наиболее протяженный. Он являет собой Восточную Европу и Переднюю Азию с севера на юг от Балтийского и Белого морей до Синайского полуострова. Восточный – это регион Алтая, Саян, сопредельных территорий лесостепного Казахстана. С юга к нему отчасти имеет отношение Тибет и Северная Индия.
Хартленды, как верно отметил Л.Н. Гумилёв в отношении территорий появления этносов, характеризуются разнообразием ландшафта и рельефа земной коры. Это лес, лесостепь, равнины и горы. Влажные и сухие территории.
Всё это обуславливает этническое разнообразие население, разнообразие хозяйственного уклада. А так же весьма компактную социальную организацию, состоящую из небольших родовых либо территориальных групп. Для хартлендов характерна масса мелких и нестабильных образований, отсутствие масштабных и прочных империй, социальная изменчивость. Для западного хартленда характерны разного рода общинно-полисные структуры.
Именно это сделало их источником масштабных этноисторический процессов и изменений. Западный хартленд стал источником расселения индоевропейцев и семитов во все стороны света, распространения авраамических религий и античной культуры. Существует весьма достоверная гипотеза, что и высокая земледельческая мегалитическая культура попала в Европу из Передней Азии. Из восточного хартленда началось заселение человеком Америки, миграции кочевников, распространение буддизма.
Но в целом с запада в большей степени распространялись идеи и инновации наряду с людьми. Восток же больше специализировался на людях.
Специфика хартлендов заключается в том, что, провоцируя изменения на других территориях, выбрасывая туда своё население, сами они остаются сравнительно неизменными. Т.е., стабильно изменчивыми, раздробленными и не постоянными.
Территории древнейших цивилизаций Древнего Египта, Месопотамии и Китая испытывали значительное влияние и /или миграционное воздействие со стороны близлежащих хартлендов и потом сами оказывали значительное влияние на эти территории. После чего опять подвергались экспансии с этих территорий. Позже это стало трендом во взаимоотношениях хартлендов и империй.
Со временем творческая мощь хартлендов Евразии затухала. Генерировать инновации и провоцировать перемещения населения стали очень часто имперские структуры, находящиеся за пределами хартлендов. Первыми начали наступлении римляне с запада западного хартленда. Однако он ещё продолжал действовать. Активность его привела к славянским и арабо-исламским завоеваниям и расселениям.
Однако давление всё усиливалось. Походы монголов Чингисхана уже не были переселениями кочевников. Это было давление северокитайской имперской культуры на оба евразийских хартленда. Восточный хартленд после этого практически заглох.
А на востоке и западе западного хартленда оформились имперские силы, которые повели наступление навстречу друг другу. С востока – турки и русские, с запада – носители западноевропейской культуры, преимущественно германцы. Спецификой европейской и русской культур, было то, что первоначально это были культуры хартленда или близкие к ним, но переродившиеся в имперские для обеспечения выживания. При формировании великорусской культуры произошёл отказ от общинно – полисного общественного устройства в пользу имперского под влиянием и с целью борьбы с кочевниками. На западе германцы очень много восприняли от римлян. Огромную роль в усвоении имперской традиции сыграло христианство.
И в целом западный хартленд, начиная с начала н.э. видоизменялся в целях самообороны, перенимая периферийные имперские принципы. Это породило обширные державы готов и гуннов, в последствии – Великое княжество Литовское, Речь Посполитую и Австро- Венгрию. В то же время имперские образования, созданные для самообороны хартленда, сохраняли внутри себя его изменчивость и неоднородность. Что делало их более рыхлыми и непрочными.
Подобная «самозащита хартленда» в соединении с отрицанием его принципов во многом повлияла на становление и судьбу СССР. В целом Россия весьма типологически близка Западу, но с сохранением гораздо больших элементов «империи самозащиты хартленда».
А экспансия западноевропейский и американской культуры стала наиболее полным проявлением имперского начала (общества периода мегалитов, Римская империя), в своё время воспринявших культурные достижения (античность, христианство, индивидуализм и права личности, на Западе формализированные) и генофонд (кельты, германцы) жителей хартленда. Причём как имперское начало мы рассматриваем не определённое государство, но обширные сравнительно единообразные общности, основанные на нивелировании индивидуальности и / или писаного права. Данный принцип получил наивысшее воплощение в глобализме западного типа.
Попытки защититься истощили и силы северной части западного хартленда. Его жители, в какой-то мере сохраняют исходные принципы (сочетание индивидуализма и демократии с консерватизмом и традиционностью) для «внутреннего пользования». Но уже не могут его транслировать.
Южная часть западного хартленда несколько активнее. Однако она транслирует не инновации, а реплику своего последнего арабо – исламкого всплеска. Более ослабленную и скорее отрицающую, чем утверждающую. Но вызывающую идеологическую и демографическую экспансию. На стыке севера и юга эта реплика привела к действительно массовому движению северокавказские народы и албанцев. Этносов, в наименьшей степени затронутых имперским укладом жизни.
В целом имперские структуры к востоку и западу от западного хартленда приходят в упадок, и хартленд в какой-то степени берёт реванш.
Вначале хартленды дают импульсы к экспансиям и развитию начиная с верхнего палеолита, но особенно после перехода к производящему хозяйству (особенно с IV тысячелетия до н. э) и вплоть до первого тысячелетия н. э. Потом в течении тысячелетия эта роль принадлежит империям. Потом империи ослабевают и наступает очень ограниченный ренессанс части одного из хартлендов. Что же дальше?
Представляется, что или у Евразии появятся новые хартленды или же может ожить север западного хартленда в случае притока спасающихся от мигрантов и нестабильности образованных европейцев и русских в страны Восточной Европы. Или же Евразия уступит свою роль лидера мировой истории. В любом случае начинается совершенно новый виток истории.
Теперь обратимся к русским. Рассмотрим на конкретных примерах, вместе с какими народами и в каком контексте русские формировали мировую цивилизацию.
При формировании новоевропейской «новой античности» роль греков, хоть и не в полном объёме, досталась славянам, и особенности – русским.
И действительно, славяне формировались на территории того же среднеевропейского хартленда, что и греки. Хоть и севернее, ближе к кельтам, другому близкому им по духу народу. Для среднеевропейского хартленда характерны партикуляризм и индивидуализм, стремлении к автономии отдельных общин и личностей.
Славяне вообще и русские в частности получили православную веру вместе с наследием высокой античной культуры именно от греков.
И римляне, и жители востока отмечали у древних греков сильное творческое начало, профессионализм в сочетании с сильным, порой чрезмерным индивидуализмом. То же самое говорят о русских в наше время как западные, так и восточные люди.
Русские, и вместе ними и славянство в целом, является креативным, творческим началом мировой новоевропейской цивилизации. Индивидуальным началом в противовес общему и системному. Образным и нерасчленённым в противовес формально –логическому. Русские создавали хрупкие и неповторимые творческие миры. Иногда бесследно исчезающие, как узорчаты терема при пожаре. Иногда возрождающиеся вновь, но на других континентах.
«Римским» началом новоевропейской глобальной цивилизации стал романо –германский мир. С его уклоном во всеобщность и системность, логичность и рациональность. Наибольшее воплощение западная римскость получила в США….
Именно там нашли своё воплощение, были поставлены на поток и введены в систему многие изобретения русских и славян в целом. Никола Тесла сделал в США уникальные открытия, а Элон Маск создал «Тесла моторс»…
Конечно, надо признать, что греческая античность была более универсальной. Именно греки создали систему формальной логики и философии, а так же искусство красивой и яркой жизни, высокую «культуру процесса». Русские (славяне) и здесь добились очень много, но не заняли таких высот, как в различных видах искусства, техническом изобретательстве и спорте.
И в формально – логической составляющей культуры, и в искусстве «красивой жизни» русские так же дали миру целый ряд ярких креативов. Но не разветвлённых и многоообразных систем, как те же французы.
И в древнегреческой, и в русской, и в кельтской культурах разрыв между культурным и ментальным, чаемым и реальным, идеалом и практикой был сильным и трагическим. Общество и отдельные люди от этого жестко страдали. Многое, и самое лучшее, гибло безвозвратно.
Но эта ситуация породила и трагическую литературу высочайшего уровня! Трагедии Эврипида, романы Достоевского, ирландские саги и творчество Йетса…
Внутренняя конфликтность и жизнь на геополитическом перекрестке сделала для русских, как и для греков, военную составляющую. Это и беспримерная стойкость перед лицом превосходящего силами агрессора, и эпические походы в дали Востока….
Эволюция греческих и русских культур также очень напоминает друг друга.
Здесь каждому периоду соответствует своя модель государственного устройства, своя культура, религия. Происходят значительные перемены в языке. Фактически каждый раз появляется новый народ, имеющий преемственную связь с предыдущим.
Первый период греческой цивилизации – критомикенский. Для него характерен конгломерат мелких монархий, объединённый вокруг дворца, достаточно высокая культура. Потом – упадок дворцового хозяйства, нашествие «народов моря», упадок, дорийское завоевание.
Период классического древнегреческого полиса. Радикальная перемена общественного устройства, религии, языка. Вместо монархии – республика. Развитая общинная форма самоорганизации. Преемственность сохраняется через язык и гомеровский эпос. Далее – упадок полиса, завоевание греков Александром Македонским. Затем – римлянами. Переход греков в христианство.
Греки Византийской империи. Новое, имперское государственное устройство, новое самоназвание – ромеи, новая религия – христианство.
Новый язык – среднегреческий. Но в языке сохраняется преемственность. Во многом сохраняется и традиционная греческая образованность. Упадок Византии и османское завоевание.
Возникновение новогреческого народа. Новый язык, новее мировоззрение и образ жизни. Сочетание господства традиционных балканских коллективов выживания и стремления к европейской буржуазности. Новое государственное устройство – конституционная монархия. Позже современная европейская республика. Преемственность в языке и религии – православии.
Таким образом, некоторые народы проходят периоды кардинально разной социальной организации. Причём каждому виду государственности и социальной организации соответствует другой, новый народ. Имеющий при этом преемственность и прямое родство с предыдущим. Т.е, потомки неких людей сохраняя историческую память, организуются по-новому. И возникают преемственные этносы. Нужно ли их считать отдельными народами, или общим историческим целым – вопрос спорный.
По нашему мнению именно в такой форме происходит историческая эволюция русского народа.
Сначала – домонгольский период. Для него характерен общинно-полисный тип организации общества. Русь состояла из конгломерата самоуправляющихся общин-государств, напоминающих древнегреческие полисы. «Землёй» управляло вече самого крупного «старейшего» полиса. Оно находилось в договорных отношениях с князем, выполнявшем военную функцию и функцию третейского судьи.
Позже, в XIII – XV вв., на Северо-востоке Руси сложились вначале государства с сильной княжеской властью и с ослабленным вечем. Дело в том, что эти земли были колонизируемые, и людей населял туда князь. Потом на этой территории сложилось московское деспотическое государство. С одной стороны, на его формирование повлияли золотоордынские традиции власти. Но важнейшее значение оказал тяжелейший внешнеполитический прессинг. Московские войска каждое лето должны были отправляться в поход на южные рубежи против крымских татар. И всё это при недостатке всевозможных ресурсов. Не в одном тогдашнем государстве такой необходимости не существовало. Это привело к появлению жестокой дисциплины и диктата в общественной и социальной жизни. Вышестоящие стали полновластными распорядителями судеб нижестоящих. А государь – распорядитель судеб всех и каждого.
Постепенно элита России консолидировалась и уничтожила последние общинно –полисные традиции Руси. Это произошло при Петре I с введением поверхностной европеизации правящего класса и подчинением государством казачества. Одновременно сохранялся и деспотизм. Он уже не был насущной необходимостью. Но эффективно защищал сам себя.
Сейчас и этот исторический период подходит к концу.
Надо заметить, что «античность» и «византизм» у русских налагались друг на друга, исторический процесс шёл быстрее. Так что не за горами появление совершенно новых варианта русского народа. Вероятно, гораздо более упрощённого, неяркого и, вместе с тем, гибкого.
К стати, для обеспечения своего выживания и поддержания исторического статуса русским необходимо активно бороться за образ себя как народа – культуртрегера, народа — творца. Похвала русской науке и искусству никогда не бывает лишней. Так же необходимо помнить о воинских подвигах, по аналогии с Фермопилами и походами Александра Македонского. Тем более, что у русских таковых немало…
Исторический опыт греков показывает, как позитивно окрашенная память о разных, не похожих друг на друга исторических периодах очень помогло в выживании этноса. С изменением условий жизни идентичность никуда не исчезала.
Теперь посмотрим на южную оконечность западного хартленда Евразии. На народ, более далёкий от русских, чем греки и кельты.
О различиях восточных славян и евреев писалось немало. О сходстве же – гораздо меньше. Хотя они также значительны и возникли задолго до начала любых контактов между этносами. Именно сходство, наряду с различием, и предопределило специфику взаимоотношения славян и евреев.
Причина сходства – тот же самый хартленд. Он — источник и одновременно объект активного воздействия геополитической изменчивости и культурных инноваций. Для неё характерна внутренняя неоднородность социальных общностей любого уровня. Другие характерные народы западного хартленда Евразии – ещё более близкие славянам греки и древние кельты.
Например, Русь и Израиль –геополитический перекрёстки, быстрая изменчивость, нестабильность социально-политических условий, постоянные миграции, собственные и чужие, часто — враждебные. Взять завоевание Израиля соседними империями, стимулировавшие расселение евреев по сопредельным территориям, создание диаспоры. Русские же сталкивались с нашествиями кочевников, крупнейшим из которых стало монголо-татарское. Эти нашествия способствовали миграциям русских на север и восток, уходы славянских пахарей из лесостепи чередовались с освоением степных просторов. Русские и евреи переживали появление и крушение различных собственных государственных образований.
В ходе этих исторических перипетий и евреи, и восточные славяне сохраняли внутреннюю неоднородность и изменчивость. Например, среди позднеантичных евреев можно было выделить специфические группы самарян, галилеян; среди русских, например, казачьи субэтносы. Наблюдалась изменчивость и многообразие понятий «русский» и «еврей», включавших в себя этническую, религиозную, территориальную составляющие.
Хотя в жизни евреев большее значение играла этнорелигиозная самоорганизация, а восточных славян – государственность. Исключение представляют поднепровские украинцы, для которых в период формирования важнее была этнорелигиозная козацкая самоорганизация.
И славяне, и евреи нередко были склонные ставить самые разные идентичности выше этнической, заменять последнюю другими (религиозной, социальной и пр.). И у русских, и у евреев развилась тенденция к этнизации социальных групп (саддукеи, фарисеи, дворянство, коммунисты). Еврейский народ позднего периода Второго храма очень резко делился на простой народ (ам хаарец) и элитные группы, нередко эллинизированные. Вспомним выделение дворянства (долгое время – единственного массового европеизированного сословия) среди других сословий в дореволюционной России. И тут, и там наблюдаются огромные различия в культуре и идентичности разных социальных групп.
В обоих народах небольшие сплочённые и энергичные группы очень часто могли больше, чем большинство. Они форматировали и перестраивали большинство под себя. Среди позднеантичных евреев очень ярков проявили себя как первые христиане, так и основатели талмудического учения. Среди русских ярко проявили себя киево-печерскиая и троице – сергиевская монашеские традиции, которые фактически создали полноценное православную жизнь на обширных территориях. А позже проявили себя большевики.
Регулярная «нестандартность» условий жизни, их изменчивость привели у русских и евреев к развитию гибкости ума, творческого мышления, огромным успехам в развитии науки и культуры, многочисленным техническим изобретениям.
И евреи, и русские отличались склонность к «гешефту» — быстрому эффективному обогащению без длительных усилий и вложений. Ведь длительные целенаправленные усилия слишком легко могли быть похерены какими –либо враждебными силами или непредвиденными обстоятельствами.
Особо нужно отметить характерную как для восточных славян, так и для евреев мощную религиозность одной части этноса, и слабую другой при в целом значительной роли религии. И на кануне н.э, и в наше время есть религиозные и нерелигиозные евреи. В наше время по аналогии говорят о религиозных и нерелигиозных русских.
Среди основных различий можно указать оппозиции привязка к территории у русских и диаспоральность у евреев, сельский уклад у русских, городской у евреев, множество чиновников и военных у русских, предпринимателей и лиц свободных профессий у евреев, вплоть до начала XX в. большая сплочённость евреев как диаспорального народа с восточными корнями. Горизонтальные связи среди евреев были более прочными и разветвлёнными. Культура, хотя уже значительно к XVIII столетию трансформированная по европейским лекалам, имела корни, далёкие от славянских. Глубина исторической памяти, ярко и позитивно окрашенная национальная мифология также очень помогла евреям выжить в условиях диаспоры.
Это обусловило эффективное встраивание евреев в славянское общество при сохранении дистанции с властью и большинством населения.
Учитывая крайнюю внутреннюю неоднородность славян, этнизацию социально – профессиональных и территориальных различий, частые внутренние конфликты, евреи становились важными союзниками одних представителей этноса, и противниками других.
Благодаря всему выше перечисленному евреи достаточно легко смогли стать одним из «субэтносов и квазисубэтносов» восточнославянского общества. Именно так и проходили этническая эволюция восточнославянских евреев, кроме тех, кто предпочёл уехать в Израиль либо сосредоточить своё общение в небольших группах религиозных евреев. Небольшие они в диаспоре, в Израиле же их роль быстро растёт наряду с укреплением религиозной еврейской идентичности…
Отдельный и достаточно непохожий народ всё более сливается (хотя и не до конца, при культурной ассимиляции в большей степени сохраняется самосознание) с некоторыми социально – профессиональными группами восточных славян (в особенности – с зажиточными / образованными горожанами, стремившимися к выделению из основной массы общества), встраивается в их союзы и конфликты. Взять те же крайне многочисленные смешанные браки…
Этому очень сильно способствовал процесс урбанизации восточнославянского населения. И русские, и евреи столкнули с одними и теми же вызовами позднего постмодерна. Прежде всего, развал традиционной самоорганизации, механизмов внегосударственного воспроизводства этноса, атомизацию индивидов. Так же можно назвать крайне резкий отрыв элиты от народа, дезинтеграцию этноса, активное развитие русской русофобии и еврейского антисемитизма. Правда, у евреев эти тенденции несколько приторможены многовековым диаспоральным укладом жизни.
Таким образом, русский народ оказался источником массы инноваций и достижений, определивших облик человечества Нового времени. При этом инновации и достижения носят по преимуществу индивидуальный и неповторимый, а не системный характер. Особого внимания заслуживают действия русских по приспособлению к нестабильным и тяжелым условиям хартленда. Принципы, определяющие эти действия, так же неповторимы и изменчивы, со сменой эпох приходится вырабатывать новые. Но память о прошлых достижениях может очень помочь русским.
