Семён Резниченко.
«Манарага» Сорокина: исповедь и рецепты перехода к неофеодализму.
«Конвенциональный» роман «Монорага» Владимира Сорокина совершенно не нуждается в похабности и эпатаже. По крайней мере, в прямолинейном и открытом, поскольку контекстуальный скорее никого не эпатирует, но говорит о близости Апокалипсиса. Он чист, прост и искренен, поскольку откровенен и исповедален. Писатель пишет о себе и на основе личных впечатлений, конечно, творчески преобразованных и сделанных более романтичными и занимательными.
Речь идёт о жизни известного писателя, деятеля культуры международного масштаба. Здесь, конечно, не стоит увлекаться поиском прототипов и реальных ситуаций. Они вполне могут быть, но они – не главное. Главное – атмосфера международных рабочих поездок и внутренний смысл деятельности. Этот смысл – зарабатывание денег на использовании мировых культурных богатств, вырванных из контекста и применяемых весьма далеко от мыслей и планов создателей этих богатств. Этим –то и занимается Владимир Сорокин и его коллеги по мнению Владимира Сорокина.
Этот роман – подведение писателем итогов жизненного пути. Занимается он чем-то прямо противоположным первоначальному замыслу, хотя и сходным по форме. И в этом прямо противоположном занятии весьма преуспевает (см. последние страница романа).
Но не только…
Владимир Сорокин большой специалист по неофеодализму, который присутствует ив этой книге. Неофеодализм, к которому главные герои успешно адаптировались.
Это Сорокин рекомендует и себе, и своим читателям.
Советы по переходу к неофеодализму от Владимира Сорокина:
- Не верить и не бояться, больше думать о приятном, держать свои эмоции в зоне комфорта.
- На уровне рацио — приглядываться в месту, где неофеодализм может наступить в сравнительно благоприятных для индивида формах.
- Учитывать возможность ошибочности своего мнения. Иметь средства, чтобы «переиграть» свой выбор.
- При переходе к неофеодализму исходить из своих реальных возможностей, а не абстрактных постулатов.
Ещё один уровень «Монораги» проблема того, что называют «сменой ориенторов» или предательством, изменой. Иногда «семенившие ориентиры» спасают чьё-то имущество, или просто кого-то. Например, советник Чингисхана Елюй Цуцай ( ранее служивший врагам Чингисхана – правителям империи Цзинь) спас от гибели значительную часть китайского народа, он отговорил завоеватели проводить планомерный геноцид китайцев. Или те же православные сергианцы в России первой половине XX. Хотя тут вопрос гораздо более сложный и вообще неоднозначный.
Только многие хотят быть Елюями Цуцаями или на худой конец патриархами Сергиями. А на деле часто получается быть просто Иудами. Т.е., их «смена ориентиров» оказывается абсолютно лишенной какого-либо смысла, как для людей, так и для них самих. Взять тех же генерала Власова или депутата Воронёнкова.
А бывает так, что упёртый человек защищает проигрышное дело и гибнет. Непосредственной пользы он не приносит никакой. Но он служит хорошим примером, просто для любых людей, живущих в обществе. И которым надо это общество защищать…
От чего зависит превращение либо в культурного героя, либо в жалкого предателя-неудачника? От честности человека в своих поступках и их мотивах, и перед собой, и перед Богом. Если её нет, не поможет никакая пропаганда, никакие оправдания.
Это Сорокин, видимо, понимает. И оставляет финал книги открытым. Как и окончательную оценку своей жизни и литературной судьбы.
А вообще книга написана занимательно и читается легко. Что не вредит её глубине и многоплановости.
По крайней мере, «Монорага» посильнее «Исповеди» Толстого …
