Семен Резниченко (Игорь Васильев)

Семён Резниченко.

В чём ошибается Екатерина Шульман (внесена в  реестр СМИ — иностранных агентов)

Ознакомился с различными футурологическими текстами и видео Екатерины Шульман.

В последние несколько лет она всё больше обращается к проблематике неофеодализма («технологического средневековья»). В частности о роли коронавируса в создании замкнутой, контролируемой среды обитания. А так же особом значении экономически сильных городов, которые со временем могут начать играть самостоятельную роль.

На г-жу Шульман, вероятнее всего, повлияли такие мои статьи: «Неофеодализм: становление полиса» и «Коронавирус: футурология искусственных сред».

В целом, конечно же, идеи Екатерины эклектично-самобытны и от моих отличны: об излюбленном БОДе она, например, не забывает.

Екатерина  явно приукрашивает будущее, особенно в странах «первого мира». Она пытается укрепить веру в прогресс и сохранение «демократии», улучшения уровня жизни пусть в более бедном обществе.

На мой взгляд, эти представления глубоко ошибочны. Кризис демократии прогресса, как известно, налицо. Об этом, как верно подметила Шульман, итак много пишут. И гражданские права, и БОД (базовый основной доход) людям «первого мира» явно не помогут. Мы прекрасно знаем, как права большинства попираются наиболее влиятельными либо сплоченными меньшинствами. И введение БОД направленно на дальнейшее ослабление большинства, окончательный подрыв его самостоятельности, способности к самообеспечению. Причём речь идёт уже не только о коренных жителях, но и всех, имеющих гражданские права. Наиболее влиятельные меньшинства явно хотят сделать некоторые сплочённые менее сплочёнными….

Я очень надеюсь ошибиться, но некоторые мысли в голову упорно лезут. Например, не готовит ли западноевропейская и американская  элита холокост большинства своих сограждан? Ведь большинство из них легко можно заменить роботами…

В таких условиях права человека в гораздо большей степени может защищать коллектив выживания и сети близких друг к другу коллективов. Т.е., наиболее эффективно защищать права своих членов смогут кавказская либо пуштунская социальные структуры, основанные на традиционализме. А отнюдь не западноевропейская.

Также Шульман пишет о развитии государственного устройства, когда могут возникнуть многоуровневые системы  соподчинения, сходные с феодальными, основой которых будут технологически развитые неофеодальные полисы. Есть упоминание о возможности появления социалистических государственных образований.

Затронут переход к надомной работе и самозанятости. Отсюда — повышение значимости для человека круга близких ему людей, огромная важность верного и точного подбора контингента этих людей. Как на подводной лодке или космической станции…

Масса информации о человеке, собранная различными цифровыми устройствами, действительно, делает необходимой осторожность в поступках, высказываниях и контактах. Что, наряду с возрождением в сети Интернет фольклора и другими подобными тенденциями, ведёт к становлению нового цифрового традиционализма – составной части неофеодализма.

Есть указание на возрастающую мобильность людей, которой в немалой степени способствуют новые технологии: 3D- производство, альтернативная энергетика. Они делают человека и его дело гораздо менее привязанным к инфраструктуре и конкретной территории.

Но ключевой момент – это краткое ёмкое описание общества, основанного на обмене услугами. Именно на этом принципе при неофеодализме, скорее всего, будут действовать более менее крупные коллективы выживания и сети коллективов выживания.