Семён Резниченко
Русское православие: прошлое, настоящее, будущее
Первоначальная публикация: АПН
Роль православия в жизни русских – предмет различных мифов и спекуляций самой разной «идейной направленности», но одинаково ложных. Попытаемся же рассмотреть этот вопрос объективно.
Некоторые утверждают, что русские – самый православный народ в мире. Другие, что русские — самый неправославный народ из всех православных. На деле в православии у русских как всегда и во всём – различия, неровности и перепады. Киево–Печерская лавра прославилась на весь мир ещё в практически языческой стране. Подчёркнутое благочестие первых московских царей сменилось расколом и петровской европеизацией.
Влияние православия на быт и поведение русских можно охарактеризовать выражением «где густо, а где пусто». «Социологическая» религиозность русских всегда была очень неоднородной. В этом отношении православные Южной Европы выглядят иногда более предпочтительно…
Однако неровность имеет и оборотную, положительную сторону. Подлинное православие у русских всегда оставалось ранним христианством. Иногда гонимым и непонятым, замкнутым в «малом стаде». Иногда идущим к людям с яркой проповедью.
Православие у русских (ели брать собственно великорусскую историю) всегда жило неоплатоническими циклами. Крупных цикла было два или три, проблема требует более детального рассмотрения и учёта конкретики. От центрального ядра (вечных ранних христиан) расходились круги проповеди. Одних они касались сильнее, других – слабее. Потом внешние слои отпадали от ядра и обращались против него. И русские ранние христиане следовали пути своих римских предшественников. Как те же новомученики времён большевистских гонений.
Что дало Руси принятие православия? Допустим, православие не принесло на Русь управленческие принципы, новые технологии, новый уклад жизни. Всё это у русских нередко неплохо развивалось и без его влияния. Например, в России вообще не утвердились традиции византийского права. За исключением его узко церковного применения. А в целом право из древнерусского постепенно стало европейским.
Но основная социальная составляющая мировой религии – обеспечение единства большого количества людей на больших территориях. Вот с этим православие справилось хорошо. Оно дало легитимность киевскому единодержавию. Которое, хоть и было достаточно условным, очень способствовало обороне Руси от кочевников. Что помогло расцвести блестящей древнерусской городской жизни.
Но в гораздо большей степени православие способствовало древнерусской городской жизни в ментальном плане. Через утверждения представления о «своих» в широком смысле слова. Благодаря православию это понятие резко расширилось за пределы узкой родственной или соседской группы. Что было совершенно необходимо для организации мирной и полноценной городской жизни. Вот почему православие утверждалось, прежде всего, в городах.
Также оно с древнейших времён и по сей день выполняет ещё одну важнейшую функцию. Православие помогает людям самореализоваться и обрести подлинное человеческое счастье в религии. Прежде всего, в религии, когда всё остальное вторично. Православие помогло это сделать самым разным людям: от государя и митрополита до нищего на паперти.
Тогда как в славянском язычестве человек реализовывал себя в цельном бытовом комплексе. Включающим и хозяйство, и социальный статус, и семейную жизнь. И многое другое. И в случае чего мирскую составляющую языческая религия заменить может очень слабо. Разве что для особо продвинутого волхва или шамана. Но для обычного человека — это уровень индуизма и даосизма, которым древнерусское язычество дойти не успело.
Монголо-татарское нашествие, последующее собирание земель Москвой и создание Русского централизованного государства привели к подлинному крещению Руси и изживанию существовавшего ранее православно — языческого равновесия. И не потому, что «подлые попы» якобы наводили отряды ордынских карателей на лесные капища. А потому, что полетела в тартарары основа язычества – старый, устойчивый быт. Сначала – по причине жесточайшего разорения и террора захватчиков. Потом нормальная жизнь постепенно возродилась. Но уже на других основаниях и фактически в другом мире. Где стало гораздо меньше свободы, но больше иерархии и дисциплины. В таких условиях многие народы хирели и ассимилировались. Но не русские. В православии они нашли мощный механизм психологической адаптации и компенсации. Православие позволило очень многим подняться над «бытом» и обрести полноценную внутреннюю свободу, не зависящую от внешних обстоятельств.
В Московской Руси и Российской империи православие играло важнейшую роль, хотя и его положение было противоречивым. Светская власть в России была очень сильна и постоянно «ревновала» к православию, боролась с ним за влияние на народ. Это и поддержка осифлян, и эксцессы Ивана Грозного, и раскол, и фактическое подавление церкви в XVIII столетии.
Уровень религиозности русских не был при этом низким. Он был, скорее, неровным. Обрядоверие, светскость и равнодушие одних искупалось подвижничеством других. «Петровщина», вольтерьянство и масонство XVIII – начала XIX. И блаженная Ксения Петербуржская, глубоко верующие крупнейшие полководцы Суворов и Ушаков. При нарастании светских тенденций противоречивое равновесие сохранялось и позже. Нигилисты, марксисты, толстовство. А с другой стороны – св. Иоанн Кронштадский, святые царской семьи, многочисленные новомученики.
Православие оставалось мощнейшей основой русскости. Например, прежде всего благодаря вере сохраняли русскую идентичность старообрядцы, российскую государственность на дух не переносившие.
Много пишут о том, что в Российской империи был слабо унифицирован быт. И разные народы в ней жили совершенно по-разному. Но великороссов это касается едва ли не в большей степени. Даже русские крестьяне, их быт, устои и ментальность в разных уголках страны имели друг с другом мало общего. Даже живущие по соседству общины «великорусских пахарей» иногда были напрочь не сходны друг с другом! Совершенно разный был и уровень их религиозности. Он сильно различался у разных групп в разных местностях, в разные временные периоды.
Но это ни в коей мере не умаляет роль православия для русской идентичности. Православие было одним из немногих сильных этнообразующих признаков русского народа. По причине слабой интегрированности этноса как такового. Вот приезжает на Нижегородскую ярмарку владелец мастерской из Тулы сбывать товар. И договаривается с торговцами — волгарями. Жителями иного региона и иного ментального склада. И те, и другие, быть может, люди не сильно набожные. Но православные. И в том числе на вере во многом держится их доверие друг к другу в сугубо мирской сделке. И механизм этот работал достаточно эффективно.
Отчасти ситуация сходна с испанской, где общая идентичность фактически разных этносов держалась во многом на общности вероисповедания. И эта идентичность стала «сыпаться» с ослаблением религиозности… Так же ослабление православной религиозности стала одной из многих причин, приведших к революции и Гражданской войне в России. Великороссов связывало мало что другое…
Советско — постсоветский востоковед и религиовед Л.С. Васильев в своих популярных учебных пособиях нередко критиковал православие в России. Дескать, не выработало оно у русских единого, чёткого, стабильного стереотипа поведения. Отчасти критика эта верна. Стереотип поведения русских изрядно разнообразен, нестабилен и по сей день. Но православие в эпоху наибольшего влияния по конец XIX столетия играло другую роль, очень важную и своеобразное. Оно не навязало русским единого железобетонного стандарта поведения. Но оно весьма эффективно примиряло очень разных, по-разному себя ведущих русских друг с другом. Учило их взаимной терпимости и взаимоподдержке при всех различиях. Доброму отношению и взаимному уважению.
Сравнительная толерантность русских к «чужому» происходит не от пресловутого «интернационализма». А от базирующихся на православии принципах внутрирусской терпимости. Необходимой для сохранения единства в условиях очень больших различий как между разными группами русских, так и между разными русскими внутри одной группы.
В советское время православие было мало заметно. Но функционировало, как в виде непримиримых подпольных общин, так и в среде людей, так или иначе принимавших новый образ жизни. Но в большей степени – в виде светской этики. Которую обзывали «коммунистической», «бытовой» и пр. По крайней мере, продолжали цениться альтруизм, помощь людям и пр. Однако западно — буржуазный образ жизни позднесовесткого времени наряду с подавлением любой самоорганизации к началу 1990-х годов эти принципы из жизни во многом выдавил.
И когда в это время православие было полностью легализовано и получило статус «полугосударственной» религии, был очень подорван его фундамент. Стереотип поведения, основанный на русских коллективах выживания (больших семьях, общинах), был к концу советского времени в значительной степени разрушен.
В настоящее время русское православие находится в некоем подвешенном состоянии. Имеет место возрождение внешнего блеска и социального статуса. Статус священника и уровень его благосостояния самый высокий с момента крещения Руси! На рубеже XX — XXI выросло число верующих и пр.
Только это во многом златые купола без фундамента. Традиционный стереотип поведения, включающий альтруизм, коллективизм, приверженность традициям мало кому присущ. Церковь сверху донизу наполнена современными постмодернистами. Атомизированными, далёкими от традиционного уклада и не всегда верящими в Бога…
Церковь изнутри поглощена современным обществом и современным бытом. И её членам очень трудно подняться над ним. А ведь возможность жить помимо быта и мирских условностей, хоть как-то отдаляться от них – основная сила мировой религии. Которая помогла христианству укрепиться на Руси после прихода монголо — татар. А сейчас это развито слабо. И так многие люди, пережившие крушение быта и старого уклада в постсоветский период не нашли в церкви ничего, кроме того же полуразвалившегося уклада.
Церковь очень подвёл наплыв в 1990-е годы массы людей с позднесоветской ментальностью, атомизированных, неспособных к самоорганизации и полностью зависимых от государства.
Является ли современное православие этнообразующим элементом русского народа? Опять подвешенное, половинчатое состояние. Возможности современного православия в этом отношении очень ослаблены. Крайне важным для русских теперь является советское наследие. Именно коммунисты русских в большой степени унифицировали и подогнали под единый стандарт. Который до сих пор худо-бедно работает. Но советскость тоже очень ослаблена и постепенно размывается. В «плане религии» на месте православия пока ничего не пришло.
Если быть объективным, современное русское православие является важным элементом системы постсоветского религиозно — идеологического синкретизма, включающего в себя элементы разных мировых религий, магии и оккультных учений, различных светских идеологий вроде социализма и либерализма. Более всего это напоминает религиозный синкретизм в Китае, где элементы традиционных учений даосизма, конфуцианства и буддизма сочетаются с вполне религиозным культом Мао Дзэдуна и Дэн Сяопина (им, наряду с предками, китайцы поклоняются на своих домашних алтарях) влиянием различных синкретических сект.
В 2013 г. руководители Левада-центра привели ряд характеристик российского большинства, которое считает себя православным. В числе «сильнейших парадоксов» исследователи называют то, что только 2/3 (55%) из православных (здесь и далее указывается доля в процентах именно от этих 70-72% россиян) верят в Бога. 34% из них (из 55%) не сомневались в существовании Бога, а 21% – верили, но сомневались. Эта пропорция сохранялась в течении нулевых — начале десятых годов. По данным соцопросов, регулярно в богослужении участвовало менее 10% православных, более половины бывают в храмах лишь дважды в год – на Рождество и Пасху. Большая часть православных не молятся, не знают основных христианских молитв, а из таинств или обрядов Церкви для них являются значимыми только крещение и отпевание. Менее 1/3 православных родителей говорят с детьми на религиозные темы. Как добавил Б. Дубин, не причащаются 62% из этого большинства.
В религиозном возрождении 1990-х годов сыграло свою роль и интерес к любой новизне, и распад прежнего быта, отсутствие у людей средств и возможностей для того, чтобы придаваться «мирским удовольствиям», опасности «дикого капитализма».
В течение же нулевых с любыми религиозными доктринами очень успешно конкурировала открывшаяся возможность активно потреблять и получать удовольствия от товаров и услуг. Ко второй половине десятых годов религиозное возрождение, во многом усилиями исламистов, было существенно дискредитировано. Как оказалась дискредитирована идея религиозности вообще. В российских города и сёлах теперь не редкость протесты против строительства храмов традиционных конфессий. Наиболее знаковым стал массовый протест против передачи церкви Исаакиевского собора в Санкт – Петербурге. Вновь вошёл в моду атеизм в его новейшей и весьма примитивной американской интерпретации. Взять, к примеру, активные продажи книг Ричарда Докинза, характерные для того времени.
Численность активно практикующих православных упала. При том, что отдельные элементы православной традиции «пошли в народ». Некоторые молодые люди приобрели привычку креститься, проезжая мимо храма, куда они, вполне возможно, никогда и не войдут…
Последователи любой мировой религии делятся на сравнительно небольшое ядро, для членов которого религия гораздо больше, чем часть быта. И на огромную периферию, для представителей которой религия не более чем его часть. Полноценно мировая религия может существовать только в обществе, где массово распространены коллективы выживания и многоуровневая самоорганизация. Потому, что они объединяют и представителей ядра, и периферии в единое целое.
Наше общество атомизировано, не обладает развитой системой коллективов выживания. Поэтому ядро русского православия и его периферия всё больше обособляется. В начале XXI века нарастало отчуждение «религиозных русских» от «просто русских». Кто-то заявлял, что они – православные и к «национальностям» не относятся, кто-то — что ваххабиты им ближе русских атеистов. Поэтому объединять современных русских в единое целое у православия не получается.
В первой половине 2020-х годов интерес к атеизму и другим вариациям на тему научного мировоззрения достиг своего пика и упал. Как резко упал интерес к мировоззренческим системам вообще. Русских, и особенно молодёжь, прежде всего интересуют утилитарные, практические знания, понятные инструкция по достижению насущных целей. А не то, какие цели нужно ставить, их ставит нелёгкая жизнь.
Но вполне популярной оказалась современная мифология, связанная с практической магией и конспирологией. Так что борцы за научное мировоззрение смогли повлиять лишь на небольшую часть достаточно образованных людей. В отличии от РЕН ТВ, которое добилось оглушительного успеха (одно из наиболее успешных российских сми по итогам 2024 года). Славянское язычество (родноверие) показало свою популярность среди части силовиков и русских националистов. Его перспективы также неясны, но со временем оно может стать крепкой «нишевой» религией, популярной в некоторых социальных и профессиональных группах. А может, и не только в них…
Но вернёмся в начало XXI века. Тогда ядро церковного народа также дробилось. Православные Московского патриархата активно стремились размежеваться друг с другом. Воцерковлённые русские оказались резко непохожими друг на друга. Сказались и традиции внутренней неоднородности русского уклада жизни, и воздействие эпохи постмодерна, предполагавшей дробление крупных сообществ.
Появились царебожники и уранополиты, последователи А. Кураева, движение Кочеткова – Привалова, и просто небольшие православные «ашрамы» во главе со своими «гуру». В своё время многие православные активно стремились к созданию компактных общин «для своих». Иерархия патриархата стала для них фактически чужой. И очень многие русские православные для других русских православных — никакие не братья.
Патриарх Кирилл это очень остро осознал. И поэтому постепенно насадил в церкви жесткое администрирование и «вертикаль власти». Наиболее популярных, самостоятельных священников , их общины по большей части «зачистили». Либерал Андрей Кураев эмигрировал, крайний консерватор Николай Романов приговорён к тюремному сроку.
Но административные меры могут дать только временный эффект. Да, они ослабляют экстремистов и раскольников, мешают формированию тоталитарных сект внутри церкви. Но одновременно они подавляют коллективы наиболее активных и энергичных прихожан. Тем более, что многие нынешние исполнители патриаршей воли начнут вести самостоятельную политику при малейшей возможности. Даже если сейчас вполне лояльны.
Нынешняя церковная жизнь очень зависит от государства. И в случае резких перемен в его функционировании вертикаль церковной власти может посыпаться. Как бы не силился её укрепить нынешний патриарх. Это может закончиться полной и окончательной дезинтеграцией вместе с резким падением влияния православия на русский народ. Существует прямая перспектива переформатирования в течении XXI века единой монархической структуры в несколько фактически независимых движения наподобие старообрядческих согласий. Патриархат уже – административная структура, не имеющая реального идейного единства. И быстрое укрепление единой церкви во главе сильным лидером не слишком вероятно.
Хотя она может сохранить иерархическое единство в случае отсутствия борющихся друг с другом сильных лидеров в среде клира и небольшого числе прихожан, хотящих их поддержать (в недостатках тоже есть свои плюсы). Такая церковь будет слабой, но в целом единой. Также вероятный раскол может быть преодолён в следствии очередных перемен в обществе, которые помогут исчезновению неуспешных иерархий и укрупнению сильных.
В любом случае, сообщества православных людей в России будут продолжать существовать. Исчезнут только те его составные части, которые тесно связаны с советско — постсоветской системой. Продолжат существовать и развиваться живые христианские общины.
