Семен Резниченко (Игорь Васильев)

Семён Резниченко.

Протей на Крите.

В Великом Доме Бога и Богини, Доме Двойной Секиры жило множество людей. Все они были, разумеется, слугами Хозяйки и Хозяина — Вечно Юной Богини Со Змеями и Могучего Бога — Быка.

Коридоры Великого Дома были сложны и прихотливы, поэтому не все слуги знали о существовании друг друга. Некоторые считали других слуг богами. Что очень устраивало Царя- Быка и Царицу — Змею — земных воплощений Богов.

Младшими богами, нужными, но подозрительными, называли мастеров изготавливающие священную утварь и росписи Дома. Мастера были наследниками первых богов первых времён, умевших создавать рисунки и статуи, которые оживили весь мир. И сейчас многие верили, что без рисунков мастеров Дома, ярких и правдоподобных, не будет плодится рыба и скот, расти злаки. Рисунки на стенах и сосудах Дома были зародышами всего живого и ценного в лоне Богини.

Поэтому мастера были очень важны, их старались никому не показывать, защищали от всех и старались защитить всех от мастеров. Точнее, от того, что было в них, но не было священными рисунками. Некоторые из мастеров рождались в Доме, других в юности доставляли из разных земель. Кого заманивали посулами, честью стать живыми подземными богами, других похищали силой.

За мастерами, конечно же следили. Но и просто все люди считали, что если лишние люди будут общаться с мастерами или мастера будут бродить по острову как простые пастухи, прежний мир может безвозвратно исчезнуть.

Их помогали доставлять в Дом жители селений острова — рыбаки и пираты, скотокрады и пастухи. Но в Доме их почти никогда не видели и язык (или языки) их мало кто знал. Избранные из этих людей появлялись в Доме только на Играх Быка и Богини, которые были приурочены к зимнему и летнему солнцестоянию.

Дедал и его сын Икар были одними из лучших плотников и гончаров Дома. А Протей расписывал их изделия священными рыбами и осьминогами. Дедал сам прибыл в дом, уже став известным мастером в поисках совершенства. Уже в Доме у него родился сын Икар. А Протея похитили в юности критские пираты. Он очень тосковал в Доме по морю, и, чтобы спастись от тоски создал море внутри себя. Ещё более морское море, чем настоящее. Протей выплёскивал его отдельными волнами, которые превращались в рыб и осьминогов на сосудах…

Дедал, Икар и Протей как и все мастера, периодически пировали с другими мастерами в отведённом для этого зале. Но ещё они любили собраться втроём и тихо беседовать за добрым вином. О том, почему главные слуги Дома стремились защитить мир от мастеров.

Все трое давно уже не верили в Бога и Богиню, они знали, что есть лишь их мастерство и Полная Неизвестность. Неизвестность и мастерство могут быть иногда связанными друг с другом, а могут и не быть. И никто не знает, как связаны, почему и надолго ли. Все трое знали, что в Доме когда-то связали мастерство людей с Неизвестностью. Но они давно уже незаметно, сами по разошлись. Разошлись неизбежно. И мастерство, и Неизвестность могут разрушить Дом в любой момент, и мёртвые рисунка Бога — Быка и Богини — Змеи даже не заметят этого, как и не замечают вообще ничего.

В этом Дедал, Икар и Протей были едины. Но Дедал и Икар были убеждены, что мастерство и Неизвестность можно вновь связать собственными усилиями. А Протей считал, что они свяжутся сами по себе, или не свяжутся. Какая, в сущности разница…

— У нас уже есть крылья из прочной ткани и деревянных планок. Мы уже испробовали их на нашей главных пророчицах Дома, бездарностях, которым никакие снадобья не помогают летать во сне. Наши крылья им тоже не помогли, но помогут нам с Икаром. Ветер дующий с гор, подхватит нас на выступе скалы, куда ведёт несколько подземных ходов, которые рыли несколько поколений. И ветер унесёт нас в море…

Икар смотрел на отца восторженными глазами. Протей был задумчив.

— Унесёт, и что дальше?

— Если в это время мастерство свяжется с Неизвестностью, ветер вынесет нас к земле, где мы с сыном начнём новую, сильную жизнь.

— Я верю, начнём! — подхватил Икар.

— А если не свяжется и не вынесет?

— А зачем нам оставаться в умирающем Доме, где пророчицы могут летать только на деревянных крыльях? Дом который или убьёт сам себя, или его убьёт Неизвестность. Или неизвестность убьёт Дом руками его самого. Зато наши крылья живы и поднимают в воздух! Что если не они могут связать мастерство с Неизвестность?! Нет ничего равного Дому, пусть и умирающему. А в Доме нет ничего, равного нашим крыльям!

Когда Дедал говорил об этом, его шепот почти превращался в крик, а глаза Икара едва не светились в темноте…

— У нас с отцом есть крылья и для тебя! Ты сможешь лететь над настоящим морем!

— Дедал, твои крылья прекрасны и небывалы. Согласен, равного им ничего никогда не было. Но никакие усилия не свяжут мастерство с Неизвестностью, если это не произойдёт само по себе. А море внутри меня уже давно лучше настоящего…

Потом разговор плавно переходил на любовные интриги известных троим мастерам обитателей Дома и стати новых быков, завезённых для празднеств…

Но однажды Дедал и Икар исчезли, а другие мастера стали молчаливей обычного. Протей понял, что друзья осуществили задуманное.

В то же день через световые колодцы потянуло запахом серы. А через день земля уже вовсю ворочалась под Домом.

Протею стало страшно, но ещё ему хотелось покачаться на земле как волнах. Он принялся быстро пить всё вино, которое у него было. Вскоре голова Протея стала кружиться в унисон земле. Крики и суета долетали до него как будто издалека. Наконец всё стихло и Протей заснул.

***

Проснулся он от чего-то очень странного — прямо на Протея падал солнечный свет! Свет, которого никогда не было в его комнате.

Он открыл глаза и осмотрелся. Большую часть комнаты занимали невесть как оказавшиеся здесь балки и разбитые колонны. Они как будто стекали в комнату Протея, громоздясь друг на друга. А вверху над ними было голубое небо и солнце.

Протей улёгся поудобнее и стал смотреть на небо. Оно не было чисто голубым, иногда проносились хлопья вулканической дыма. Потом появились чумазые люди, явно не из дворца. Они что -то прокричали и исчезли.

Протей не знал, что им ответить, и молчал. Потом он заснул. Проснувшись он также смотрел на небо и думал, что ему хочется пить. Осмотревшись, он заметил на одной из каменных плит козий сыр и кувшин с вином.

Подкрепившись, Протей немного обустроил своё жилище — сдвинул обломки так, чтобы была невидимая сверху пещера. Порылся, нашёл ещё несколько нужных вещей. И статуэтку Богини. Её Протей поставил на плиту, где нашёл сыр и вино. Потом он снова лёг спать.

Утром он нашёл на плите свежие цветы, вино, сыр, и баранину.