Семён Резниченко.
.Неофеодализм в истории и футурологии
Первоначальная публикация: https://www.apn.ru/index.php?newsid=38681
Можно ли назвать эпоху мезолита первым «феодализмом» в истории, феодализмом без приставки «нео-»? Если понимать под «феодализмом» эпоху уменьшения человеческих коллективов, упрощения общественного устройства, которые, однако, привели к ярким инновациям в разных сферах жизни, — то, безусловно, да!
Но, возможно, первым феодализмом было, например, прохождение человечеством эпохи резкого снижения численности после извержения вулкана 70 тыс. лет назад. Но о столь отдаленных эпохах судить пока ещё затруднительно.
Во многих культурах неолита и медно-каменного века (энеолита) вновь развились крупные, многолюдные сообщества. Которые при переходе к эпохе бронзы также могли испытать дробление и минимализации одновременно с развитием новых технологий. Позже на их основе вновь укрепились крупные иерархические сообщества, такие, как Древний Египет.
После падения цивилизаций бронзового века наступил Долгий железный век с его автономными общинами и постоянными войнами. В рамках этой эпохи возник античный полис.
Поздняя античность на некоторое время восстановила некоторые аспекты «бронзовых» цивилизаций: сравнительный комфорт для части населения «цивилизованного мира», значительная роль торговли, сакрализация власти и пр.. При этом в обществе господствовало уже другое мировоззрение: абстрактная философия, монотеизм.
Но в период средневековья в Европе вплоть до раннего Нового времени возобладали традиции Долгого железного века: партикуляризм, большая политическая роль местной самоорганизации и мощных структур военного характера и пр. Но при сохранении основной специфики предыдущей эпохи в интеллектуальной и духовной сфере.
Но в гораздо большей степени некоторые традиции бронзового века нашли своё воплощение в Новое время: крупные государства, основанные на централизованной разветвлённой инфраструктуре, культ живых и умерших правителей и т.д. и т.п.. Однако сложившиеся в т.н. Осевое время (несколько веков до и после нашей эры) религиозные и философские доктрины сохраняли своё значение.
В будущем роль самоорганизации, внеэкономические социальные факторы могут сблизить общество с таковыми периода долгого железного века (неофеодализм, новая античность). Возможный минимализм в технике и искусстве, экономическая и техническая самодостаточность малых коллективов может сблизить его с мезолитом. В то время как ослабление и деградация религиозных и философских систем Осевого времени может возвратить духовную жизнь общества на уровень эпохи бронзы и более ранних эпох. В частности, привести к реальному обожествлению некоторых людей, вещей, предметов.
Современная техника, и в особенности искусственный интеллект, с одной стороны, увеличивают возможности власти в её контроле над людьми. С другой стороны – увеличивают возможности отдельного человека или малой группы людей. Техника – основная причина неопределённости будущего и его отличия от предыдущих эпох.
Можно возразить, что эта концепция европоцентрична. Однако для многих других территорий земного шара также характерны свои циклы, в рамках которых эпохи крупные сообщества чередуются с периодами раздробленности, минимализации человеческих сообществ, иногда – резкого падения численности населения. И для периодов единства, и периодов раздробленности могут быть характерны различные инновации.
Эту концепцию можно толковать как циклизм в масштабах всей человеческой истории (смена периодов, отсутствие прогресса) либо вписать «внутрь» теории прогресса (развитие по спирали). Какой из вариантов верный – покажут наблюдения.
Циклические концепции исторического процесса были хорошо известны ещё историкам древности. Вот как описываются циклы развития общества в концепции древнекитайского историка Сыма Цяня: «Итак, «чжун» (прямодушие), «цзин» (почёт) и «вэнь» (культурность) является, как считал Сыма Цянь, тремя китами, на которых основывается жизнедеятельность народа на протяжении всего цикла его исторического существования. Течение же процессов, которые образуют этот цикл, обуславливается неизбежной сменой основ исторической жизнедеятельности народа. Неизбежным же это изменение становится постольку, поскольку власть, основанная на одном из принципов, в конце концов обязательно перерождается в результате трансформации согласно соответствующему ей принципу. Так, прямодушие, искренность — «чжун», гипертрофируясь, как принцип политической власти и становясь самоцелью, неизбежно вырождается в то, что Сыма Цянь обозначил как дикость — «э». Соответственно и власть, которая стремится руководить, опираясь лишь на прямодушие, хочет она того или нет, приходит к тому положению вещей, которое обрекает людей на дикость, и в конечном итоге — на деградацию общественного строя, что остро ставит необходимость перехода к другому строю, основанному на принципе уважения.
Однако свои «подводные камни» имеет и принцип почтительности «цзин». Вырастая из одного из наилучших инстинктов человеческой природы — инстинкта почитания (прежде всего родителей), почтительность, в процессе формирования органического общества, начинает в своей эволюции переориентироваться на закон, власть, правителя. И в этом должна быть разумная мера. Если почтительность «цзин» трансформируется в суеверие, обожествление того, кто подобного не стоит, другими (более современными) словами, в появления культа личности, то это обуславливает наступление социального хаоса и в дальнейшем приводит к насущности перехода к следующему уровню социального устройства, который исходит из принципа «вэнь» — культурного начала, цивилизованности.
Но и принцип «вэнь» амбивалентен по своей сути. Безоглядное следование ему и его продвижение как единственно правильного и универсально действующего, вызывает господство в обществе уже не подлинной культуры, а её суррогата — формальной, нежизненной, можно сказать схоластической «псевдообразованности» и «псевдоучёности». В отношениях же между людьми преувеличение реальной роли культурного начала приводит к нарушению добрососедских, естественных связей, приглушает, а то и вообще элиминирует в них простоту, искренность, непринуждённость, сердечность. Гипертрофируясь, культурность оборачивается фальшью, постыдностью, суррогатностью. Но чтобы выбраться из этого, казалось бы, тупика, чтобы спасти человека и общество от этой неподлинности, нет, по мнению Сыма Цяня, ничего лучшего, чем вернуться к прямодушию. Цикл замыкается» (1).
Древнегреческий историк Полибий (200–120 до н. э.) и Посидоний (135 – 51 до н. э.) разделяли тоже идеи цикличности и регресса. Полибий сформулировал учение о циклической смене государственных форм, согласно которому монархия (власть религиозного, нравственного начала в обществе), теряя свое духовное содержание, может выродиться в тиранию; тирана свергает аристократия (власть качественного начала, лучших людей), которая в свою очередь вырождается в олигархию, власть узкой, ограниченной группы самых сильных или богатых; демократия же, являющая собой – как протест против олигархии – торжество количественного начала превращается в охлократию, означающую господство толпы. В этих условиях принципиальные люди начинают стремиться к неограниченной личной власти и, в результате, возникает власть одного. Круг замыкается и все повторяется вновь.
Исторические циклы укрупнения — усложнения и минимализации — упрощения, выявленные арабским учёнымXIV- начала XVстолетия Ибн Хальдуном, характерны для разных регионов земли. Но их сравнительно быстрая смена, неразвитость стадии «модерн-постмодерн», длительность «неофеодализмов» характерна именно для Востока.
Итальянский философ Джамбаттиста Вико XVII-XVIIIвв. считал, все народы в последовательно проходят три стадии развития
«Божественную» эпоху (безгосударственную при господстве жречества) Примерно соответствует архаики
Героическую эпоху (отображенную в героических эпосах) Примерно соответствует переходу от архаики к модерну.
Человеческую эпоху (описанную в традиции историографии). Примерно соответствует зрелому и позднему модерну, постмодерну
Государство возникает в героическую эпоху как система аристократического правления. Ее сменяют представительная монархия или демократия в эпоху человеческую – эпоху «естественной справедливости».
Достигнутое прогрессивное состояние общества, по Вико., необходимо сменяется стадией упадка к первоначальному положению. Практически полностью соответствует неофеодализму.
При этом Вико справедливо полагал, что степень разрушения предшествующего общественного организма тем значительнее, чем более высокий уровень зрелости и совершенства был им достигнут (2).
Известный экономист Дж. К. Гелбрейт, который ввёл в 1961 г. в оборот термин неофеодализм, описал его очень важную особенность. Это- частная власть. Власть частных лиц и структур, не имеющих статуса государственных учреждений. Формы частной власти разнообразны, а её носители – непредсказуемы.
Говоря о футурологии неофеодализма, надо помнить, что данное явление — не только (и не столько) жесткая социальная иерархия и «кастовый строй», «беззаконие». Это исчезновение социальных институтов индустриального-постиндустриального общества (бюрократии, системы образования, дорогой и большой армии, массовой культуры и искусства и других). Эти институты во многом заменит хайтек (но где-то обойдутся и без него, возможно появление технически отсталых сообществ). Неофеодальный уклад жизни может основываться бесправии «низов», которых власть непрерывно контролирует в режиме реального времени. Где-то «верхи» вообще попытаются обходиться без «низов».
Но неофеодальное общество может основываться и на прямой демократии. И на различных сочетаниях выше названных полюсов. Например, где-нибудь и когда-нибудь прямая демократия может соединиться с наследственной монархией (как гарантией против захвата власти диктатором).
Значимость самоорганизации, внеэкономические социальные факторы могут сблизить неофеодальный уклад с обществами «долгого» железного века, который включает в себя Античность и Средневековье. Возможный минимализм в технике и искусстве, экономическая и техническая самодостаточность малых коллективов может сблизить его с мезолитом. В то время как ослабление и деградация религиозных и философских систем Осевого времени может кое-где возвратить духовную жизнь общества на уровень эпохи бронзы и более ранних эпох. В частности, привести к реальному обожествлению некоторых людей, вещей, предметов. А где-то может возродиться религиозность, сходная со средневековой.
Все эти воплощения неофеодального уклада могут как существовать одновременно, так и сменять друг друга на некой территории.
Надо помнить, что это разнообразие может быть унифицировано, сведено на некоторое время к нескольким шаблонам. Или наоборот. Всё может быть! Надо о талебовском чёрном лебеде. Что-то случилось — и одни линии вероятного развития пресеклись, открылись новые.
Примечания
https://www.youtube.com/watch?v=zO01w1J9A3A