Семен Резниченко (Игорь Васильев)

Семён Резниченко.

Геополитика Евразии: хартленды vs империи.

Евразия имеет западный и восточный хартленды – осевые территории, источники инноваций и миграций. Западный – наиболее протяженный. Он являет собой Восточную Европу и Переднюю Азию с севера на юг от Балтийского и Белого морей до Синайского полуострова. Восточный – это регион Алтая, Саян, сопредельных территорий лесостепного Казахстана. С юга к нему отчасти имеет отношение Тибет и Северная Индия.

Хартленды, как верно отметил Л.Н. Гумилёв в отношении территорий появления этносов, характеризуются разнообразием ландшафта и рельефа земной коры. Это лес, лесостепь, равнины и горы. Влажные и сухие территории.

Всё это обуславливает этническое разнообразие население, разнообразие хозяйственного уклада. А так же весьма компактную социальную организацию, состоящую из небольших родовых либо территориальных групп. Для хартлендов характерна масса мелких и нестабильных образований, отсутствие масштабных и прочных империй, социальная изменчивость. Для западного хартленда характерны разного рода общинно-полисные структуры.

Именно это сделало их источником масштабных этноисторический процессов и изменений. Западный хартленд  стал источником расселения индоевропейцев и семитов во все стороны света, распространения авраамических религий и античной культуры. Существует весьма достоверная гипотеза, что и высокая земледельческая мегалитическая культура попала в Европу из Передней Азии. Из восточного хартленда началось заселение человеком Америки, миграции кочевников, распространение буддизма.

Но в целом с запада в большей степени распространялись идеи и инновации наряду с людьми. Восток же больше специализировался на людях.

Специфика хартлендов заключается в том, что, провоцируя изменения на других территориях, выбрасывая туда своё население, сами они остаются сравнительно неизменными. Т.е., стабильно изменчивыми, раздробленными и не постоянными.

Территории древнейших цивилизаций Древнего Египта, Месопотамии и Китая испытывали значительное влияние и /или миграционное воздействие со стороны близлежащих хартлендов и потом сами оказывали значительное влияние на эти территории. После чего опять подвергались экспансии с этих территорий. Позже это стало трендом во взаимоотношениях хартлендов и  империй.

Со временем творческая мощь хартлендов Евразии затухала. Генерировать инновации и провоцировать перемещения населения стали очень часто имперские структуры, находящиеся за пределами хартлендов. Первыми начали наступлении римляне с запада западного хартленда. Однако он ещё продолжал действовать. Активность его привела к славянским и арабо-исламским завоеваниям и расселениям.

Однако давление всё усиливалось. Походы монголов Чингисхана уже не были переселениями кочевников. Это было давление северокитайской имперской культуры на оба евразийских хартленда. Восточный хартленд после этого практически заглох.

А на востоке и западе западного хартленда оформились имперские силы, которые повели наступление навстречу друг другу. С востока – турки и русские, с запада – носители западноевропейской культуры, преимущественно германцы. Спецификой европейской и русской культур, было то, что первоначально это были культуры хартленда или близкие к ним, но переродившиеся в имперские для обеспечения выживания. При формировании великорусской культуры произошёл отказ от общинно – полисного общественного устройства в пользу имперского под влиянием и с целью борьбы с кочевниками. На западе германцы очень много восприняли от римлян. Огромную роль в усвоении имперской традиции сыграло христианство.

И в целом западный хартленд, начиная с начала н.э. видоизменялся в целях самообороны, перенимая периферийные имперские принципы. Это породило обширные державы готов и гуннов, в последствии – Великое княжество Литовское, Речь Посполитую и Австро- Венгрию. В то же время имперские образования, созданные для самообороны хартленда, сохраняли внутри себя его изменчивость и неоднородность. Что делало их более рыхлыми и непрочными.

Подобная «самозащита хартленда» в соединении с отрицанием его принципов во многом повлияла на становление и судьбу СССР. В целом Россия весьма типологически близка Западу, но с сохранением гораздо больших элементов «империи самозащиты хартленда».

А экспансия западноевропейский и американской культуры стала наиболее полным проявлением имперского начала (общества периода мегалитов, Римская империя), в своё время воспринявших культурные достижения (античность, христианство, индивидуализм и права личности, на Западе формализированные) и генофонд (кельты, германцы) жителей хартленда. Причём как имперское начало мы рассматриваем не определённое государство, но обширные сравнительно единообразные общности, основанные на нивелировании индивидуальности и / или писаного права. Данный принцип получил наивысшее воплощение в глобализме западного типа.

Попытки защититься истощили и силы северной части западного хартленда. Его жители, в какой-то мере сохраняют исходные принципы (сочетание индивидуализма и демократии с консерватизмом и традиционностью) для «внутреннего пользования». Но уже не могут его транслировать.

Южная часть западного хартленда несколько активнее. Однако она транслирует не инновации, а реплику своего последнего арабо – исламкого всплеска. Более ослабленную и скорее отрицающую, чем утверждающую. Но вызывающую идеологическую и демографическую экспансию. На стыке севера и юга эта реплика привела к действительно массовому движению северокавказские народы и албанцев. Этносов, в наименьшей степени затронутых имперским укладом жизни.

В ряде аспектов моя локализация хартлендов Евразии совпадает с локализаций «котлов народов», из которых исходили наиболее масштабные переселения, у Л.С. Клейна. Эти котлы он располагает в Северной Европе (индоевропейцы), Аравия (семиты) и восток Центральной Азии (отправная точка миграций алтайской языковой группы).В качестве прародины индоевропейцев можно рассматривать всю северную часть западного хартленда от бассейна Балтийского моря на севере до черноморского бассейна на юге. Возможно, передвижения первых индоевропейцев могли затронуть и прикаспийские земли. Ведь миграции мобильных групп людей, обладающих характерным для индоевропейцев колёсным транспортом, могущих избегать серьёзных конфликтов на малозаселённых территориях, могли быть достаточно быстрыми, их направления могли, как и направления культурных влияний, могли быть очень разными в разное время. В течении веков некоторые стабильные общности людей могли двигаться водном направлении, потом обратно, при этом распадаясь на части.

Также весьма верно Л.С. Клейн указывает на стремление мигрирующих народов создавать крупные многосоставные коллективы, которые давали им преимущество в военном деле. Однако такие крупные структуры всё же больше характерны для ситуации выхода за пределы первоначально места проживания и активного расселения уже на новых территориях. (Клейн Л.С.  Этногенез и археология. СПб., 2013. Т. 1. С. 448 – 453).

Можно предположить, что импульсы, исходящие и западного и восточного хартлендов Евразии, создали некий маятник движения людей, идей и принципов с востока на запад континента и наоборот, амплитуда которого периодически убыстрялась. Что в целом и составляло суть евразийской истории. На данный момент это движение стало максимально быстрым, что возможно, говорит о кульминации либо завершении многотысячелетнего метацикла континентальной истории.

В целом имперские структуры к востоку и западу от западного хартленда приходят в упадок, и хартленд в какой-то степени берёт реванш.

Вначале хартленды дают импульсы к экспансиям и развитию начиная  с верхнего палеолита, но особенно после перехода к производящему хозяйству (особенно с IV тысячелетия до н. э) и вплоть до первого тысячелетия н. э. Потом в течении тысячелетия эта роль принадлежит империям. Потом империи ослабевают и наступает очень ограниченный ренессанс части одного из хартлендов. Что же дальше?

Представляется, что или у Евразии появятся новые хартленды или же может ожить север западного хартленда в случае притока спасающихся от мигрантов и нестабильности образованных европейцев и русских в страны Восточной Европы. Или же Евразия уступит свою роль лидера мировой истории. В любом случае начинается совершенно новый виток истории.