Семен Резниченко (Игорь Васильев)

http://www.apn.ru/special/article33654.htm
Семён Резниченко

Между народами. Часть 5. Евразийские кочевники: роль в истории.
Сейчас много пишут о историософском значении кочевников евразийской степи. О кочевых империях как предшественниках России. Какую же действительно роль сыграли представители кочевой цивилизации?

Создателями этой цивилизации были индоевропейцы – иранцы. Культура и идентичность которых почти не сохранились до нашего времени. Единственное исключение представляет осетинский народ.

Кочевыми иранцами были созданы основы. Само кочевое скотоводство. Пригодные к нему породы скота, система и методы его выпаса на равнинах и в предгорьях. На начальном этапе заселения какой-либо территории кочевники непрерывно движутся большими группами туда, где есть корм для скота и военная добыча. По завершении освоения территории скотоводы кочуют уже отдельными родами по чётко установленным маршрутам, подолгу остаются на одном месте. Где иногда возникали и постоянные поселения. В предгорьях скотоводы с наступлением тепла поднимались в горы. С началом похолодания – спускались в долины. Существовали развитые скотоводческие религиозны культы.

Воинская культура кочевников, включающая в себя искусное применение как лёгкой, так и тяжелой кавалерии. А так же систему подготовки, мировоззрение и психологию кочевого воина. Человека, живущего и кормящегося войной. Гордого, спесивого, презирающего труд, комфорт и достижения цивилизации. При этом ценящего яркость и богатство как признаки превосходства и доминирования. Появились и специфические воинские культы. Самый ранний из известных – куль скифского бога-меча.

Сложилась кочевническая этика, основой которой стали благотворительность и помощь собрату, попавшему в беду во что бы то не стало. А так же правдивость и верность слову. Эти основы этики были напрямую продиктованы нестабильностью жизни и постоянным движением. Где прежде богатый человек оказывался на грани голодной смерти, а постоянно передвигающийся кочевник всегда сталкивался с чем-то новым, о чём нужна была точная информация.

Сложилась и кочевническая социо — политическая традиция. Приспособленная к жизни в крайне нестабильных и тяжелых природно-хозяйственных и политических условиях. Основой которой стало сохранение коллектива выживания – кочевого рода. Выживание рода подразумевало набор весьма гибких и разнообразных поведенческих стереотипов. Жесточайшая агрессия, подавление соседей, сопровождавшаяся объединием в крупную общность могла сравнительно легко и быстро смениться союзничеством и даже подчинением. Так же общность распадалась и роды выживали каждый сам или объединялись в новую общность. С достаточно быстрым изменением идентичности и даже языка. В зависимости от ситуации. Род был всем. Всевозможные орды – чем-то временным и служебным.

Дело в том, что система жизнеобеспечения кочевников не была самодостаточной. Они постоянно нуждались в продуктах земледелия и ремесла, которые сами не производили.

Иранцы создали и многое другое. Традиционную одежду кочевника, средства передвижения, материалы и пр.

При этом кочевники – иранцы преуспели в деле создания кочевых империй гораздо меньше, чем их последователи. Да, они создавали обширные и мощные объединения. Но они были сравнительно рыхлыми и не централизованными. Попытка создания Великой Скифии царём Атеем провалилась.

Иранцы были своеобразными греками степей.

На их место на рубеже н. э. пришли римляне. Т.н. алтайские народы. По преимуществу тюрко — монголы. Отчасти тунгусо — манчжуры и близкие им по образу жизни угры.

По своей глубинной сути алтайские народы – один из вариантов дальневосточной цивилизации. Как бы они не враждовали с оседлыми китайцами. Основа традиции была и оставалась общая. Она подразумевала очень развитую способность к заимствованию. Охотники – алтайцы, жившие в лесостепях юга Сибири, заимствовали у иранцев традицию кочевого и полукочевого скотоводства. А у противников-китайцев – идею могучей и священной центральной власти.

Вот тогда-то и появились настоящие кочевые империи, централизованные и огромные. Такие, как Тюркский и Хазарский каганаты, империи Чингизидов, манчжурские государства в Китае, Венгрия. Иранские кочевые роды по большей части влились в эти империи, передав им свою культуру и генофонд. И заимствовав язык и идентичность. Хотя некоторые тюрко-монгольские общности продолжали жить по старинке, децентрализованными союзами родов.

Потом способность к заимствованию превратила Венгрию в европейскую страну. Угро-алтайцы так же создали Японию. Способность к заимствованию вместе с дальневосточными принципами рациональной организации жизни сделали Японию самой европейской страной Азии. На другом конце Азии большую способность заимствовать как у мусульман, так и у европейцев проявили турки. Однако их способность растворяться в заимствованиях ограничена исламом.

Кочевники соприкасались с другими народами прежде всего в ходе военных конфликтов. Поэтому они оказывали влияние на сферу, так или иначе соприкасающуюся с военным делом. В своё время скифы и сарматы очень плотно соприкасались с народами Северного Кавказа. Например, кавказцев хоронили вместе со скифскими аристократами. И, по сути, фиксирующийся позднее кавказский воин – социопсихологически весьма сходен с представителя скифской воинской касты. Вряд ли кочевники принесли кавказцам сам институт мужского воинского союза. Но контакт с ними развил и довёл до высокого уровня этот социальный институт.

Таким образом, кочевники несли соседям милитаризацию общества. И тесно связанные с нею глубинные социо — культурные изменения. Влияющие далеко не только на военную сферу.

В борьбе с кочевниками у земледельцев оказывались востребованными наиболее жесткие, патриархальные и авторитарные формы социальной организации. Когда кочевники сами становились земледельцами и горожанами, они приносили с собой гораздо более традиционный, простой и коллективистский уклад жизни.

Воздействие кочевников породило восточный вариант исторической эволюции. Когда период бурно развития более короток и менее интенсивен. Отбор перспективных достижений и «ужатие» цивилизации происходит в рамках одной и той же культурной парадигмы. Без разрыва преемственности. Таким образом развивались китайская и исламская цивилизации. Такое «ужатие» этих цивилизаций произошла после и под влиянием монголо-татарского нашествия. Надстройка «цивилизованного» уклада не опиралась, в отличии от Европы, на «сверхсильную» надстроечно-государственную машину. И оказалась относительно легко деформируемой на «верхнем» уровне. И подлежащей переформатированию, ограничению креативного потенциала.

Нашествия кочевников не породили ничего нового. Однако они резко ослабили «верхний» уровень культуры. Культуры индивидуалистов. И одновременно актуализировали традиционные, консервативные тенденции. Например, в Средней Азии переход кочевых общин к земледелию способствовал укреплению общинного начала.

В этих цивилизациях не было полноценного постмодерна. Этап быстрого роста и развития достаточно быстро переходил в неотрадиционный уклад. Всё неспособное к биологическому и социальному воспроизводству сразу уничтожалось. А не искусственно поддерживалось, как это было в рамках европейской цивилизации.

Таким образом, воздействие кочевников на оседлые народы порождало «неофеодализм в феодализме». Ну, или в «восточном способе производства», который становился от этого ещё более восточным….

Европа (за исключением России) не знала столь разрушительных завоеваний. Испытывала «блистательную изоляцию». Местные кандидаты в «потрясатели Вселенной» получили так же жестокий отпор. И в первую очередь – от России…

Можно согласиться с Л.Н. Гумилёвым в том, существует Евразия, территория от Японии до Польши и Венгрии, на которую оказали влияние кочевники. На этой было нарушено естественное развитие, изолированное и поступательное. Было создано во многом принудительное единство, созданное ответами на сходный вызов. Без воздействия кочевников кавказцы гораздо больше были бы похожи на этрусков, славяне – на древних греков, жители Средней Азии – на провансальцев. Если бы всем им позволили развиваться в соответствии с изначальными ментальными установками и внутренними тенденциями…

У славян соприкосновение с тюрко — монголами привело к развитию другого военно ориентированного социального института – верховной власти. Болгарам тюрки принесли его на прямую. У других славян резко укрепилась местное монархическое начало. Верховный священный правитель у них в своё время нередко назывался каганом. И не только на Руси, активно соприкасавшейся с тюрками. Каганом назывался священный правитель острова Рюген, от тюрок весьма далёкого. Весьма вероятно, что восточные славяне заимствовали у тюрок принцип «быстровозводимого» военизированного государства, которое не затрагивало внутреннюю специфику составных частей, их значительную самодостаточность и автономию. Только у славян помимо кровно- и квазиродственных родов и племён имели место территориальные объединения в виде славиний и городов-государств.

Оборона от тюрко-монгольских кочевников породила принятие восточноазиатских управленческих принципов в Московской Руси. Которая появилась и существовала ради обороны засечных черт. В гораздо большей степени, чем Китай – ради Великой стены.

Но перед этим кочевой мир Евразии был жестоко подорван «изнутри» войнами и политикой Чингисхана и Тамерлана. С одной стороны, в этих войнах погибло много кочевников, как противников великих завоевателей, так и их сторонников. Великая Степь «надорвалась» в их масштабных и по сути бессмысленных свершениях. Одновременно присущие Чингисхану и Тамерлану, многим их сторонникам этатизм вместе с рационализмом и циничным индивидуализмом подорвали этическую основу кочевого быта. (Фактической идеологий Чингисхана и Тамерлана был китайский легизм). Были резко ослаблены солидарность, коллективизм и другие нравственные устои. Таким образом, Чингисхан, чингизиды и Тамерлан стали для кочевников тем, чем Ленин и Сталин для русских…

Переселения, подвиги и «обретение родины» у калмыков были не столь устрашающими и масштабными. Но гораздо более результативными и эффективными …

Россия, порождённая агрессией кочевого мира, ликвидировала кочевой уклад жизни. Не в смысле уничтожения народов, а в смысле ликвидации образа жизни, основанного на кочевом скотоводстве и перманентной войне.

И, с исчезновением этого образа жизни как основы общества, неустойчивые конгломераты родов и племён стали превращаться в полноценные хорошо интегрированные народы. Стабильные, имеющие чёткую территорию проживания.

Например, за время пребывания в составе Российской империи и СССР, за постсоветский период с казахами произошло то, что происходило с мадьярами в период «обретения родины» и переходу к оседлости. Появился оседлый урбанизированный народ с развитым собственным государством. Который, как и мадьяры, использует память о кочевом прошлом для поддержания и формирования этнической самобытности.

Хотя в некоторых странах кочевое скотоводство ещё играет значительную роль. Так, в Монголии в средине второго десятилетия XX в. с традиционным кочевым хозяйством так или иначе было связано около трети населения, однако этот вид хозяйства играет минимальную роль в валовом национальном продукте страны.