Семён Резниченко.
Неофеодализм и религия.
Неофеодальная идеология.
Конкретное наполнение неофеодальной идеологии не суть важно. Оно может быть совершенно разным. Однако мировоззрение должно помогать радоваться и надеяться даже в трудных жизненных обстоятельствах. Она должна способствовать добрым отношениям между членами коллектива, побуждать их делать добро друг другу, с радостью быть вместе. А так же способствовать рациональному и гибкому отношению к посторонним.
Религии и этносы при неофеодализме.
Сейчас принято говорить о христианской религии, буддистской религии, исламской религии. При неофеодализме, вероятно, будут говорить о христианскИХ, исламскИХ, буддисткИХ религиях. Их дезинтеграцию мы наблюдаем уже сейчас. К тому же техника: 3D- принтеры, роль солнца и ветра для электроэнергетики наряду с развитием компактных местных идентичностей приведёт к их частичному «объязычиванию». Как «объязычены» мировые религии для части осетин, памирцев и некоторых других горцев. Современное «неоязычество», вероятнее всего, может быть востребованно максимум в виде отдельных тем и образов в совершенно других мировоззрениях. Тогда как крупные синкретические секты, вроде «Фалуньгун» и других восточно — и южноазиатских объединений, могут оказаться весьма успешными. Поклонение «великому прошлому» могут привести к различным карго-культам в честь Сталина, Клинтона и других персонажей.
Дробление и появление новых, более компактных идентичностей могут пережить и многие современные народы, как самые крупные, так и небольшие. Новые идентичности могут возникать как на основе частей «старых» общностей, так и на основе сочетания ранее почти не контактировавших друг с другом народов. Новые этносы могут создавать и активисты сохранения прежних этносов …
Эффективными могут оказаться некоторые разновидности индуизма, ориентированные на создание автономных общин.
Радикальный ислам: главная слабость
Сильные стороны радикального ислама хорошо известны: это крайняя решительность части адептов и широчайшие международные связи.
О слабых, на самом деле, задумываются не так часто. Самая главная из них – радикальный ислам вторичен и чрезмерно зависим от того общества, с которым борется. И от нефтяной экономики, и от нфраструктуры. Он слишком мало создаёт и легко может погибнуть вместе с «организмом –носителем».
Радикальный ислам обречён на быстрое поражение даже в случае победы на какой-либо территории. Тогда неизбежно очень быстрое дробление общностей, возникших на его основе, развитие возникших локальных общностей в разном направлении. Более или менее далёких от изначальной базы.
Поэтому радикальный ислам может стать одним из основных «ледоколов неофеодализма», но вряд ли будет играть ведущую роль после завершения его формирования.
Секты и кризисные культы в вероятной смуте
У членов сект таких организаций отключается способность критически и рационально осмысливать идеологию, развивается патологическая психологическая зависимость от идеологии, организации и её лидеров. Такие организации сравнительно малочисленны, но их лидеры способны аккумулировать в своих руках достаточно средств и людских ресурсов для решения значительного числа задач самого разного характера. В том числе и силовых.
Все это доказывает сравнительная успешность радикального ислама, в особенности ИГ, эффективность нетрадиционных религиозных организаций в период второго киевского майдана, их активность в период боевых действий на Донбассе, деятельность сект в виде основной оппозиционной силы в Китае, успехи «анастасиевцев» в создании экологических поселений многое другое.
Одновременно весь идеологический спектр в России дрейфует в направлении создания иррациональных кризисных идеологий. Это касается не только религий, но и светских мировоззрений, таких, как различные варианты государственного социализма («Суть времени» и другие), либерализма. Политизируются и приобретают черты кризисных культов различные, подчас противоположно ориентированные группы мусульман и православных. Не все эти организации эффективны и управляемы, но среди них будет происходить «естественный и искусственный отбор» выявление сильнейших.
Очень вероятно, что во время грядущей российской Смуты тоталитарные секты и кризисные культы, составляющие абсолютное меньшинство от населения данных территорий, будут играть ключевую роль в контроле над ней и даже ведении вероятных вооруженных конфликтов.
Адепты кризисных культов могут очень и очень многое: И создавать массовку на митинге, и быть уличными бойцами, и заниматься совершенно мирной волонтёрской деятельностью, собирать сравнительно большие материальные средства ( на что нынешние «нормальные люди» вообще способны плохо). Адепты кризисных культов и члены сект, даже плохо обученные, могут оказаться стойкой и дисциплинированной вооруженной силой. Особенно если надо что-то оборонять или для диверсионно-террористической деятельности.
Боестолкновения во время Смуты по причине малой популярности войны и риска у подавляющего большинства населения, дороговизны современной войны и её крайнего вреда для слабо возобновимой инфраструктуры будут в большей степени иметь гибридные формы. И состоять из терактов, диверсионных операций, набегов и рейдов. Которые нередко будут проводиться силами адептов «этих самых» культов и от которых будут открещиваться реальные организаторы и в вдохновители. Например, действия агрессивных «культистов» могут осуждаться властями и использоваться для обоснования тех или иных мер и действий. Наличие подобного врага может оправдывать само существование этой правящей группы.
Культы чаще всего прямо или опосредованно управляются циничными манипуляторами и результаты действий «культистов» чаще всего будут далеки от декларируемых ирреальных целей. Однако их возможности будут многократно превышать таковые у апатичного и атомизированного большинства. Нередким и непредсказуемым в условиях Смуты явлением может оказаться культ, вышедший из-под контроля или «оставшийся без хозяина». Они могут сами становится властью, вынуждать население к радикальной смене образа жизни и многое другое…
Неофеодализм и секты.
При переходе к неофеодализму и собственно при нём секты могут приобрести значительный размах. Этому есть три причины.
1) Сегментация и дробление крупных религиозных общностей
2) Необходимость людей объединяться в коллективы выживания при потере способности делать это на равной, партнёрской основе. Отсутствие и/или ослабление механизмов самоорганизации
3) Необходимость мощного психологического «обезболивающего» в тяжелых условиях.
Секты, например, те же анастасиевцы, уже играют значительную роль в движении дауншифтеров, организуют общины в сельской местности.
«Умеренные» секты со сравнительно вменяемым, ответственным и самовоспроизводящимся руководством могут стать основой для стабильных неофеодальных сообществ.
Когда как секты с чрезмерно неадекватным, оторванным от реальности и безответственным руководством и/ или низовым составом обречены на уничтожение.
Тогда как некоторые несектантские коллективы выживания могут сильно пострадать от отсутствия социально-психологической «анестезии», источников положительных эмоций и отсутствия ощущения перспективы. Особенно если они оказываются в непривычно тяжелых условиях.
Технофетишизм при неофеодализме.
При неофеодализме очень наглядно заявит о себе зависимость человека от искусственной среды. И, следовательно, от техники.
Важные технические устройства легко смогут становится объектами поклонения, заменяя природные объекты. Например, 3D – принтер – основа производства. Трактор или комбайн как фетиш плодородия. Или миномёт, удобное и простое артиллерийское орудие и одновременно фаллический символ, наглядное проявление мужского начала.
Так же объектами поклонения могут вновь стать ветер и солнце как источники электроэнергии. Подобные культы могут сочетаться с аврамистическими и мировыми религиями либо существовать отдельно.
Приборы и устройства, получаемые из-за пределов коллектива, могут объявляться дарами и символами высших сил по примеру карго –культов.
Технофетиши могут завоевать признание у части адептов религий, где запрещены священные изображения и скульптуры.
