Семён Резниченко.
Духовность: что это?
Духовность, крайне часто обсуждаемая в России конца XX XXIвв. Однако это понятие нередко использовалось в сиюминутной публицистической полемике. Либо при его раскрытии использовались нечёткие квазихудожественные образы.
Определение духовности решила дать русскоязычная «Википедия»: «Духо́вность — в самом общем смысле — совокупность проявлений духа в мире и человеке. В социологии, культурологии и публицистике «духовностью» часто называют объединяющие начала общества, выражаемые в виде моральных ценностей и традиций, сконцентрированные, как правило, в религиозных учениях и практиках, а также в художественных образах искусства. В рамках такого подхода, проекция духовности в индивидуальном сознании называется совестью, а также утверждается, что укрепление духовности осуществляется в процессе проповеди (увещания), просвещения, идейно-воспитательной или патриотической работы.
В современном западном религиоведении духовность в наиболее общих чертах характеризуют как «жизнь, проживаемую в полноте уникального опыта внутренних переживаний человека, в которых могут присутствовать традиционные западные культурные символы» и другие значимые для человека образы. Как отмечает Айлин Баркер, духовность отличается от религиозности тем, что источником последней является внешний мир в виде предписаний и традиций, тогда как источником духовности является внутренний опыт человека».
Мы же коснёмся феномена духовности в историко –культурном контексте. Здесь мы можем назвать духовностью использование исторической памяти о событиях прошлого либо о традициях и социальных практиках, уже вышедших из обихода. Однако остающихся в народной памяти и продолжающих сохранять символическую значимость.
Духовность служит укреплению идентичностей и единства различных человеческих общностей. Духовность так же способствует созданию значительных произведений искусства. В меньшей степени – исследованиям в области гуманитарных наук. Духовность порождает существенно изменённые образы прошлого, освящающее настоящее.
Яркими проявлениями духовности можно назвать «Илиаду» и «Одиссею» «Библию», книги конфуцианского канона. Причём здесь имеется ввиду не только литературные тексты, но и яркие и мощные идентичности, связанные с ними: этнические религиозные, культурные. Духовность, удалённая от насущной повседневности, художественно трансформированная историческая память, может подниматься над сиюминутными интересами мелких групп и отдельных личностей. Основанные на ней идентичности могут объединять значительное число людей в течении долгого времени.
В нынешней России наиболее значимыми элементами духовности является память о Великой Отечественной войне.
При этом духовность – явление ментального и идеологического порядка. Без крепких и эффективных социальных практик, осуществляемых как государством, так и самими людьми независимо от него, духовность легко оказывается бесполезной.
Практики должны быть направлены на физическое и культурное воспроизводство народа в длительной перспективе. А не на сиюминутные, пусть и яркие цели.
Пусть эти практики почти всегда не слишком соответствуют тем образцам, которые преподносятся в сфере духовности. Чаще она освящает явления, от образов духовности существенно отличные. Однако без достаточно эффективных, пусть и не идеальных практик духовность легко приводит к фарисейству бессмысленному начётничеству, уходу от реальности и геймерству.
Наглядным примером этому служит результат деятельности т.н. «строй русской партии» или, как их ещё называют, старопатриотов или позднесоветских почвенников. Нередко ориентированных на ценности православия.
С одной стороны, результаты их деятельности блестящи и грандиозны. Были созданы замечательные художественные произведения, проведены разнообразные глубокие изыскания в сфере русской истории, филологии, этнологии, искусствоведения. Было немало сделано для популяризации и проповеди православия. «Духовная составляющая» была сделана ярко и весьма привлекательно.
Однако позднесоветско – постсоветская духовность так и осталась весящими в воздухе «куполами облаков». Не нашлось социальных практик, на которые она могла бы опереться. И дело даже не в последовательной деградации государственности. Самое главное, низовая самоорганизация русских уже была разрушенной. Люди так же уже не могли создавать и обеспечивать себя, но лишь получать и делить. Народ с верху до низу занимается делёжкой и усвоением уже накопленных духовных и материальных богатств, не желая создавать новые. В таких условиях духовность стала инструментом сиюминутных идеологических и коммерческих манипуляций, а так использоваться для отдыха и развлечения.
И дело не в том, плоха или хороша духовность. Как и всё в этом мире, она хороша, когда используется по назначению. И может заменить отсутствия «всего остального».
